Зоологические экскурсии по Байкалу Изба-читальня

САНИТАРЫ БАЙКАЛЬСКОГО ВЫНОСА

Байкал продолжал собирать свои уникальные коллекции. Несмотря на мое уже не первое знакомство с сюрпризами, которые озеро преподносило нам, я был буквально ошеломлен тем, что увидел сегодня.

Всю ночь озеро было спокойным, и только слабые всплески замирающей отзыби набегали на его берега. Отхлынув, прибой оставлял на песке узкую полоску "пенки". Она, как и прежде, состояла из веточек, листьев, кусочков коры, плодовых шишечек и, конечно, насекомых. Их снова было необычайно много. За два часа наша коллекция обогатилась шестьюстами великолепными экспонатами. Ассортимент их снова заметно изменился - сегодня нет долгоножек, мало еловых усачей, зато множество божьих коровок и златок.

Выкапывая из песка одну интересную златку, я внезапно отпрянул - моим глазам открылась отталкивающая картина: в песке кишели большие извивающиеся клубки желтовато-белых червей. Впечатление неприятное и, признаюсь, после такого открытия мы некоторое время уже без прежней охоты пили воду из Байкала. Конечно, такое отношение к этим обычным (как мы узнали потом) беспозвоночным литорали может показаться наивным. Но следует учесть, что мы были специалистами по высшим позвоночным, что среди нас не было ни одного гидробиолога, а стремление некоторых из нас вести широкие натуралистические наблюдения кое-кем расценивалось чуть ли не страшным пороком.

Узкая полоска выноса вдоль берега Малой Косы была могилой множества насекомых. Сплошным слоем в несколько рядов друг на друге лежали ручейники, рядом с ними - крупные крылатые муравьи-компонотусы, жуки, стрекозы, бабочки шелкопряда... Одни из них, мокрые и обессиленные, с трудом передвигались по гальке, другие, наполовину засыпанные песком, обреченно шевелили крыльями. Вот подрагивает длинный ус жука-усача и судорожно бьется его свободная лапа, вот огромный шмель тщетно пытается выбраться из-под наваленного на него мусора, а там большая бабочка шелкопряда шевелит своими мохнатыми усиками и отчаянно машет крыльями, но у нее плотно замыто песком почти все туловище и ножки.
Стараясь рассмотреть крошечных короедов, я наклонился к самому гравию. Множество легких ударов заставили меня отшатнуться. Когда же, не поняв в чем дело, я снова приблизил лицо к косе, я заметил странные синие крапинки и пятна, куда-то исчезающие на глазах. Я внимательно всмотрелся в них и увидел множество синих блошек. Они сновали между камнями и сидели тесными группами на каждом крупном насекомом. Блохи быстро бегали по песку и камням, а испугавшись, прыгали далеко в сторону.

Место, которое мы считали безукоризненно чистым, куда часто с жадностью припадали лицом и пили прозрачную, как роса, воду, оказалось скопищем огромного количества насекомых, с которыми у человека связано представление о высшей степени нечистоплотности - блох и червей.
Я увидел голову бабочки шелкопряда, на которой шевелился сплошной синий комок. Достав карандаш, я осторожно перевернул тело бабочки. Блохи мгновенно попрыгали в разные стороны, а под бабочкой обнажился кишащий рой желтых червей. Сперва они без особой охоты покидали пиршество, но затем быстро втянулись в песок и спрятались в нем.

Я медленно брел вдоль берега и всюду видел мрачные картины уничтожения и смерти. Многие насекомые сверху были сплошь усыпаны синими блохами, а снизу в них впилось множество тонких червей, и еще живые, еще шевелящиеся существа были уже наполовину объедены паразитами.
И тут мне стала понятной та печальная роль, которую отвела природа этим пожирателям насекомых. Если бы органические остатки выноса не уничтожались этими блохами и червями, то вряд ли мы могли пересыпать в руках чистый песок, а над берегом все лето стоял бы неприятный запах тления.

Санитарную службу на берегах Байкала несут также хищные жуки-стафилиниды; они постоянно снуют среди мелких камешков и всегда готовы поживиться за счет чужого несчастья. Большую помощь в очистке берегов оказывают бурые медведи. Они поедают множество ручейников, жуков, выброшенную штормом рыбу, а главное - нерп-подранков. Если почему-либо медведь не находит гниющую на берегу нерпу, она долго лежит на камнях, и тогда далеко вокруг распространяется противный запах.

Черви, которых в таком множестве мы обнаружили на берегу Байкала, оказались олигохетами - так называют их ученые-зоологи. Эти малощетинковые черви пресных вод широко распространены в Байкале и состоят в близком родстве с обычным дождевым червем. Найденный нами вид - мезенхитрея бунги - типичен для всего побережья Байкала.

В наибольшем количестве олигохеты скапливаются в местах обильного выноса. Они сосредоточиваются у кромки воды, в гальке, гравии, песке и под валунами и постепенно перемещаются там, где это целесообразно, вслед за изменением полосы прибоя. Во время сильного прибоя они передвигаются выше по литорали, а когда спадает вода, снова оказываются внизу, но всегда под полоской выноса, где Байкал откладывает для них богатые дары.

Количество олигохет исчисляется астрономическими цифрами. В пробе, взятой нами в полосе берега длиной 20 сантиметров, их было 1200 штук. Легко подсчитать, что на каждом километре береговой линии озера в районе Малой Косы обитает 6 миллионов олигохет. Промывая пробу, мы увидели, как олигохеты свертывались в тугие спирали. Длина этих червей - от одного до пяти сантиметров. Олигохеты почти полностью закапываются в грунт, выставляя из него для дыхания лишь задний конец тела. При легком волнении, когда гребешки воды откатываются назад, под ними как будто лопаются пузырьки воздуха - это олигохеты быстро втягиваются в грунт. Во время размножения олигохеты откладывают крохотные яички, обволакивая их желтовато-белыми коконами. Оболочки коконов обильно пропитаны известью, и это хорошо предохраняет яйца от гибели.
Теперь остается выяснить, что собой представляют синие блохи. Оказалось, что это совсем и не блохи, а ногохвостки, которые с настоящими блохами не имеют ничего общего. Эти примитивнейшие из насекомых, помимо трех пар ног, с помощью которых они быстро бегают по земле, имеют еще замечательный рычажок, хитроумно прикрепленный к концу брюшка. При опасности рычажок стремительно отбрасывается от брюшка и насекомое подскакивает вверх, чем и напоминает блоху.

И олигохеты, и ногохвостки постоянно живут на берегу Байкала, питаясь за счет щедрот байкальского выноса. Здесь среди камней, гальки и песка, которые кажутся совершенно безжизненными, жизнь в действительности бьет ключом и совершаются сложные превращения. В узкой полоске байкальской литорали, которой мы уделяем так незаслуженно мало внимания, происходят любопытнейшие явления, занимающие далеко не последнее место в жизни Байкала.